�������������� ������������������

"Юнона, увидев с высоты Олимпа, что троянский флот, плывущий из Сицилии к Италии, близок к своей цели, воспылала гневом, "Неужели,- воскликнула она,- троянцам суждено еще достигнуть большой славы и основать город, который по предначертанию судеб разрушит мой любимый Карфаген? Никогда!" Затем богиня поспешила в Эолию к царю ветров - Эолу и просила его выпустить ветры и потопить флот троянцев. Эол повиновался и отворил пещеру, где ветры были заперты. Они ринулись вон и взбороздили море громадными валами. Паруса разорвались, кормила сломались, и все корабли были разбросаны - три набежали на подводные скалы, три на песчаную мель, корабль Оронта попал в водоворот и погиб, а другой так был разбит, что готов был совсем развалиться. Наконец бог моря Нептун заметил тревогу в своем царстве. Поднял он спокойное чело свое из пенящихся волн и увидел рассеянный флот троянцев в печальном положении. Грозно повелел он ветрам удалиться из его владений и усмирил разъяренные волны. Тритон и нереида Киматоя, по приказанию Нептуна, сняли корабли с подводных камней, а сам он своим трезубцем сдвинул те, которые сели на мель.

Эней с трудом собрал из всего флота только семь кораблей и пристал с ними к ближнему берегу. То была Ливия. Пристань, в которую они вошли, была спокойна и безопасна, окружена скалами и лесом. В глубине ее виднелся просторный грот - жилище нимф - с ручьем чистой воды и с каменными скамьями. Здесь троянцы высадились на берег, чтобы отдохнуть от невзгод. Ахат, неизменный друг Энея, высек огонь и разложил костер, другие вынесли с кораблей подмоченную пшеницу, чтобы, высушив ее у огня, смолоть и приготовить себе пищу. Эней между тем в сопровождении Ахата влез на ближнюю скалу, чтобы высмотреть оттуда какиенибудь остатки своего флота, но не увидал ни одного корабля, а заметил внизу в долине пасущееся стадо стройных оленей. Тотчас же спустились они вниз и убили из луков семь самых крупных животных из стада. Потом Эней поделил добычу так, что на каждый корабль пришлось по оленю. Принесли вина и, улегшись на траве, наслаждались до ночи вкусным питьем и едою. Но невеселым был пир, ибо всех печалила мысль о пропавших несчастных их друзьях.

На следующее утро Эней с Ахатом отправились осмотреть окрестности. Вступив в чащу леса, встретили они богиню Венеру, мать Энея, в образе молодой девы в охотничьем одеянии. "Не повстречали ли вы когонибудь из моих подруг?" - спросила их богиня. "Нет,- отвечал Эней,- ни одной не встречали, о дева,- не знаю, как назвать тебя, но по облику, по голосу ты не из смертных... ты богиня!.. Быть может, сестра Аполлона или нимфа? Но кто бы ты ни была - будь к нам милостива и помоги нам в нашей беде; скажи, в какой мы стране. Бурей пригнало корабли наши к этой земле, и мы не знаем, где мы". "Неподобающую честь воздаешь ты мне, чужеземец, называя меня богинею,- сказала Венера.- Обычай всех тирских дев - ходить с колчанами и обувать ноги в пурпурные сандалии. Находишься же ты вблизи города Карфагена. Земля эта называется Ливией и населена воинственными ливийцами. В Карфагене властвует царица Дидона; она, гонимая братом, бежала со своими друзьями, захватив свои богатства, из Тира, из финикийской страны, и выстроила здесь город на земле, купленной ею у ливийских вождей. Но скажи мне: кто вы, откуда и куда лежит ваш путь?" Эней ей все рассказал. Тогда богиня сказала им, что в Карфагене примут их дружелюбно, и дала им надежду, что они там увидятся со своими пропавшими сотоварищами - так предзнаменовали птицы, ибо в это время двенадцать лебедей, преследуемые орлом, шумя крылами, опустились на землю. Сказав это, богиня удалилась, приняв снова свой вид - одежда с нее скатилась, и воздух наполнился благоуханием амброзии. Тогда Эней, узнав свою мать, воскликнул: "О мать моя, зачем печалишь ты меня, принимая такие обманчивые образы? Зачем не могу я подать тебе руку и поговорить с тобою как с матерью?" Сказав это, он направился с Ахатом к стенам Карфагена. Богиня же скрыла их в облаке, чтоб никто не задержал их на пути.

Взойдя на холм, откуда виден был и город, и дворец, Эней несказанно удивлялся громадным постройкам, вратам, улицам, выложенным камнем. Вйзде кипела шумная деятельность - возводились стены, воздвигались бойницы; одни таскали тяжелые камни, другие тесали колонны для украшения театра, в одном месте начали основание нового дома, в другом рыли гавань. "О счастливые люди, вы уже созидаете стены вашего города!" - воскликнул Эней, глядя на зубчатые стены, и пошел быстрыми шагами между толпившимся народом, никем не замечаемый. Посреди города, в небольшой рощице, воздвигнут был великолепный храм богине Юноне. Подойдя к нему, Эней удивился, увидев целый ряд картин, изображавших и геройские битвы, и страдания троянцев. Радостно ему было, что карфагенцы сочувствуют его народу. Пока он любовался картинами, пришла царица Дидона в сопровождении вооруженных юношей, красотою и станом подобная Венере. Войдя в притвор храма, царица села на трон и стала судить народ и распределять работы. В это время Эней и Ахат с удивлением и радостью увидели в толпе, окружавшей царицу, своих пропавших товарищей. Они подошли к Дидоне, рассказали ей, что они плыли вместе с Энеем, но что корабли их разлучила буря, и просили у нее покровительства и позволения починить их корабли, чтоб можно было вместе плыть в Италию, если царь Эней снова с ними соединится, или, если он погиб, в Сицилию к царю Ацесту

Царица милостиво выслушала их просьбу и обещала покровительство и помощь. "Кто не знает,- сказала она,- великого Энея, прекрасной Трои и ее печальной судьбы? Мы не так далеко живем от остального мира, чтоб не слыхать о вашей славе, и сердца наши не так жестоки, чтоб не сочувствовать печальной вашей участи. Если хотите уехать в Гесперию или в Сицилию, то я вас отошлю туда, снабдив запасами; если же захотите с нами остаться, то смотрите на мой город, как на свой. Зачем Эней не здесь с вами? Я сейчас разошлю надежных людей по всему морскому берегу, чтоб отыскивать вашего царя". Едва она успела сказать это, как облако, скрывавшее Энея и Ахата, рассеялось, и герой Илиона предстал, сияя красотой, перед изумленной царицей. Дидона дружески приветствовала его и пригласила вместе со спутниками к себе во дворец, где повелела изготовить богатый пир в честь их прибытия. Людям Энея, оставшимся на кораблях, она велела отнести разных припасов. Эней же послал поспешно друга своего, Ахата, за Асканием и за богатыми подарками, которые спас из разоренной Трои.

Венера, боясь за безопасность Энея у ливийцев, обратилась с просьбой к сыну своему, Амуру, чтоб он принял вид юного Аскания и, явясь в Карфаген, возжег в сердце Дидоны любовь к Энею. Бог любви охотно согласился и, приняв вид Аскания, которого Венера между тем перенесла сонного в душистые рощи Италии, отправился с Ахатом в Карфаген. Придя во дворец, они застали троянцев и знатнейших тирийцев уже за столом. Царица, очарованная прелестным мальчиком, во все время пира не отпускала его от себя и подпала под власть бога любви. Когда среди веселого говора гостей стали разносить кубки и Эней начал рассказывать, по просьбе Дидоны, о судьбе Трои и своей, в сердце царицы проникла пламенная любовь к герою, и чем больше глядела на него царица, тем сильнее разгоралась страсть в ее груди. Когда поздно ночью кончился пир и все разошлись на покой, единственной мыслью царицы был Эней.

Юнона, готовая на все, чтоб не допустить только Энея до Италии, предложила богине Афродите устроить брак Энея с Дидоною. Богиня Афродита согласилась, ибо таким образом несчастные странствования сына ее прекратились бы и он приобрел бы богатое государство. Эней был завлечен в сеть богинями; прельщенный прелестями царицы, он забыл о великих обетованиях, данных его роду, и помышлял разделить с Дидоною власть над Карфагеном. Но Юпитер, держащий в руке своей судьбы мира, не захотел, чтоб предначертания судьбы, назначавшие Энееву роду положить в Италии основание все, покоряющему государству, остались неисполненными, и послал с Меркурием приказание Энею поспешно оставить Карфаген и плыть в Италию. Эней с сокрушенным сердцем повиновался повелению Юпитера, приказал тайно изготовить флот и, глухой к мольбам и упрекам Дидоны, отправился в путь. Тогда несчастная, покинутая царица решилась умереть. По ее приказанью на дворе дворца воздвигли высокий костер; Дидона взошла на него и, когда огонь запылал, мечом пронзила свою измученную грудь. И последний, предсмертный взгляд умирающей был обращен в ту сторону, где вдали, едва белея, виднелись паруса, быстро удаляющиеся от ливийских берегов."